Рассвет. Костёр догорал, потрескивали головешки, мирно сопели шесть, изрядно выпивших с вечера, рыбаков.
Продираясь сквозь густой, колючий кустарник, лось тащил в зубах тяжелую сумку.
- Сцуки!
Выдохнул он сквозь зжатые, изрядно поредевшие, зубы.
- Вот жешь сцуки!
Выплюнул сумку на землю, опустил голову и стал жадно хватать воздух ртом.
- Устал бл.....ь. Всю ночь бежал. А нахрена мне это спрашивается?
Сделав глубокий вдох лось заорал во всё горло:
- Я что тут, самый рыжий!?!!!?
Птицы ринулись врассыпную. Эхо прокатилось над оврагом, из которого кто-то, отборно матерясь, пробирался на верх.
Лось застыл прислушиваясь.
- Японский городовой! Кто так строит? Ну кто так строит? То яма, то канава. Не лес, а чёрт знает что. А ещё домом называется.
- Это ты, Ёж?
Спросил Лось.
- Нет, бл...ь, Клара Цеткин. Конечно я.
- Я пиво принёс. Они ещё не спохватились. Что у тебя?
- Сигареты есть и вот ещё.
Ёж выкатил на край оврага банку консервов.
- Предфронтовая. От деда осталась.
- Шииииик.
Довольно фыркнул Лось.
- Сто лет тушенки не ел.
................................ .
По лесу прокатился жалобный стон:
- Чёооооорныыыыый вооооооооооороооооон. Чтооооооооож ты вьёооооооооошсяааааа.
- Ик. Бл.....ь!
Смеркалось.